Экономические проблемы, переживаемые сегодня Беларусью, могут стать первым испытанием только зарождающегося единого экономического пространства.
4 июня 2011 года антикризисный фонд ЕврАзЭС при Евразийском банке развития одобрил выделение Беларуси кредита на 3 млрд долларов сроком на десять лет под ставку в 4,1% годовых. В обмен Беларусь обязалась в течение трех лет провести приватизацию своих активов на сумму 7,5 млрд долларов. Ранее Беларусь намеревалась получить кредит от ЕврАзЭС на 2 млрд долларов, а еще один миллиард получить напрямую от правительства России. Но это предложение было отклонено Россией.
Полученные средства Белоруссия планирует направить на борьбу с последствиями девальвации. В мае 2011 года национальная валюта Белоруссии была девальвирована на 56% по отношению к доллару, и в стране разразился валютный кризис. Эта девальвация была не первая, а может быть, и не последняя, учитывая растущий дефицит текущего счета, который за 2010 год составил 8,5 млрд долларов. Два года назад, в январе 2009 года, Нацбанк по требованию МВФ единовременно девальвировал белорусский рубль на 22%.
Как отразится кризис и его последствия на перспективах единого экономического пространства? Какие уроки получит Беларусь из этого кризиса? Эти вопросы необходимо задавать сейчас, пока интеграционные процессы в начальной стадии.
Государство командует экономикой
Валютный кризис в Беларуси стал первым испытанием на прочность зарождающегося союза. Именно разность социально-экономического развития, разная степень либерализации экономики, степень влияния государства и имеющийся набор государственного регулирования будут мешать интеграционным процессам. Сейчас Россия и Казахстан находятся по другую сторону от Беларуси в уровне развития рыночных институтов. И эффективность интеграционного © ЧУ «Центр исследований прикладной экономики оставляет за собой право авторства на все части и разделы данного исследования. Никакая часть исследования не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, без письменного разрешения владельца. образования будет зависеть от конвергенции экономического механизма и политик государств-партнеров.
Если ЕЭП становится интеграционным пулом для экономик с различным уровнем развития рыночных и политических институтов, то эти диспаритеты будут мешать успешному объединению экономического пространства. Сейчас, когда уже существует единая таможенная граница и на очереди свободное перемещение капиталов и людей, а в перспективе единая валюта, встает потребность в либерализации хозяйственного механизма Беларуси. Отказ от этого повлечет за собой проблемы, которые при формате единой валюты будут поинтересней, нежели сейчас у Евросоюза с Грецией и Португалией.
Протяженность транзитного периода в социалистическом лагере зависела от темпов и масштабов реформ. Если страны Центральной и Восточной Европы начали трансформацию раньше и она была не так болезненна, то в странах СНГ наблюдался полномасштабный экономический спад. Переходный период имел несколько сценариев. Некоторые страны выбрали «шоковую терапию», другие — постепенную реструктуризацию экономики, третьи — либерализацию хозяйственного механизма.
В Беларуси, Туркменистане и Узбекистане, где не было ни либерализации, ни ужесточения бюджетных ограничений, были созданы сильные отрицательные стимулы для выхода на рынок новых предприятий. Доступ к иностранной валюте и кредитам на специальных условиях смягчал бюджетные ограничения для государственных предприятий. По-прежнему использовались механизмы, унаследованные от командно-административной экономики. Сохранялась высокоцентрализованная структура политической власти.
К 2000 году Беларусь и Узбекистан имели наименьшие значения совокупного спада производства за годы трансформационного периода среди стран СНГ — 35 и 18% соответственно. По данным Всемирного банка (ВБ), к 1999 году уровень ВВП Беларуси составил 89% от уровня 1990-го, что существенно выше среднего показателя по СНГ (62%). А данные за долгосрочный период 1995—2010 годов вообще впечатляют: ВВП Беларуси вырос в 2,75 раза, тогда как экономики Казахстана и России увеличились только в 2,5 и 1,7 раза соответственно.
Можно, конечно, говорить об успехе белорусской квазирыночной модели. Беларусь по классификации ВБ входит в группу стран с уровнем валового национального дохода на душу населения выше среднего, немного уступая России и Казахстану. Однако проведенная девальвация обнажила проблемы самой структуры экономики Беларуси, которые могут существенно увеличить отставание от партнеров по ЕЭП.
Что такое экономика Беларуси сегодня? Если в Казахстане и России доля сферы услуг в ВВП на 5—10% больше производственного сектора, то в Беларуси, наоборот, производственные виды деятельности составляют более 45%, а сфера услуг примерно 42%. На промышленность приходится около 30% ВВП. В промышленности топливно-энергетические виды и пищевая составляют по 20%, машиностроение (включая производство оборудования и транспорта) 18—20%, производство и распределение электроэнергии, газа и воды — 12%, химическая — 10%, металлургия — 7%.
Власти прибегают к использованию рычагов контроля над экономикой. Хотя Беларусь выбрала рыночные реформы как парадигму, роль государства как активного регулятора очень велика. Государство контролирует большую часть экономики, хотя в создании ВВП государственное потребление составляет около 20% (для Казахстана это не более 11%), на долю государства и государственных предприятий приходится 2/3 ВВП и около 60% занятых. Приватизационных процессов практически нет, а если есть, то охватывают нерентабельные сектора и небольшие производства. Большинство предприятий работают по государственным заказам.
Как в советское время, продолжается прямое субсидирование и льготное кредитование сельского хозяйства и жилищного строительства. Субсидирование продуктов в ВВП в целом составляет 5—7%. Перед майской девальвацией правительство утвердило четыре перечня товаров, цены на которые будут регулироваться соответствующими государственными органами. В перечень входят услуги почтовой и электросвязи и 14 видов продуктов питания, в том числе хлеб, мясо, молочная продукция, масло, соки, овощи и консервы, твердое топливо, дрова для населения, товары для детей, бытовые услуги и некоторые медицинские услуги.
Внешняя торговля вообще ориентирована только на страны СНГ. Белорусские товары нужны только бывшим братским республикам и не выдерживают конкуренции в странах Европы. Больше половины белорусского экспорта уходит в СНГ, тогда как средний показатель по содружеству составляет 18%. По импорту также 60% приходится на товары из стран СНГ при 26% среднего уровня в Содружестве.
Как заработать на российском газе
Беларусь хоть и является страной, не имеющей выхода к морю (крупнейшим по площади государством, не граничащим с Мировым океаном, является Казахстан), но через ее территорию проходят транзитом несколько магистральных ниток по транспортировке нефти и газа, чем страна пользуется и имеет от этого валюту. Беларусь ежегодно получает порядка 450 млн долларов за транзит нефти и 220 млн долларов за транзит газа, что формирует почти 6% доходов республиканского бюджета. Собственная добыча нефти небольшая — не более 2 млн тонн, а загрузка двух нефтеперерабатывающих отраслей на 80% зависит от российской нефти. Объем транспортировки нефти с учетом транзита и поставок на НПЗ составляет 80 млн тонн.
Около четверти импорта составляет российский газ, который является основным топливом для белорусской энергосистемы. Объем потребляемого республикой газа составляет порядка 20 млрд куб. м, транзит — 44 млрд кубометров.
Беларусь получает дешевые энергоносители из России, причем это является прямой субсидией для экономики. Страна накопила значительную задолженность по энергоресурсам перед Россией, которая возвращается бартером, тем самым искусственно поддерживая спрос и конкурентоспособность белорусского экспорта, а это уже косвенное субсидирование со стороны России. Однако цены на нефть и газ являются предметом постоянных ежегодных переговоров с Россией и элементом большой политики, включающей интересы Украины и Европы. В обмен на повышение отпускных цен на нефть и газ Беларусь повышает цены на транзит, что ведет к росту цен на российский газ, в итоге страдают конечные потребители в Западной Европе. Тарифы на транзит газа и нефти имеют тренд на постоянное повышение: только в феврале 2011 года тариф на нефть повысился на 12,5%, а в 2012-м планируется повышение на транзит природного газа на 6%. Цены транзита могут стать предметом торга с Россией в обмен на кредиты для борьбы с последствиями девальвации.
Выборы подорвали экономику
Экономика до сих пор базируется на декретах и плановых документах. Президент страны не чурается издания прямых декретов по важным хозяйственным вопросам, роль же правительства ограничена. Существуют пятилетки, а прогноз достижения основных показателей развития на каждый год вообще утвержден указом президента. Именно субсидии и льготные кредиты в какой-то степени позволили удержать на плаву крупные предприятия и нивелировать последствия разрыва общесоюзных связей. Обратной стороной медали явился переток средств от неприоритетных отраслей, отсутствие стимулов к образованию новых предприятий, а инвестиции в основном осуществлялись государственным сектором (хотя сейчас его доля составляет только половину инвестиций в основной капитал).
Патерналистская модель государства, где доходы консолидированного бюджета составляют половину ВВП (для Казахстана это 20%, для России — 35%), обеспечивает стабильный сбор налогов. В итоге доля налогов на продукты и импорт составляет пятую часть ВВП (в Казахстане — 5—7%). Бюджетная политика социально ориентированная, так как только за последние пять лет расходы на социальную сферу увеличились в 2,2 раза (пятая часть бюджета), тогда как сами доходы увеличились только на 40%. Однако социальная ориентация и политическая риторика чреваты негативом. В качестве предвыборной агитации нынешний президент повысил зарплаты до 500 долларов с одновременным кредитным финансированием программы инфраструктурных и жилищных инвестиций, что внесло элемент разбалансированности бюджета и отдалило от реальных потребностей экономики.
Налоги стабильно собираются, что немаловажно в выполнении срочных мер государственной помощи отечественным производителям. Основными донорами бюджета являются два налога, которые оплачивает бизнес: налог на прибыль и НДС, формирующие половину доходов республиканского бюджета и треть консолидированного. Если внутренние условия для бизнеса будут ухудшаться, то возникнет проблема со сбором этих налогов. Только за первый квартал 2011 года сумма убытка в промышленности увеличилась по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в 1,6 раза и составила треть от совокупной прибыли.
Притока валютной выручки не хватает на выправление ситуации с отрицательным чистым экспортом, который уже составил 14% ВВП, тогда как пять лет назад он был еще положительным. Для поддержания своих обрабатывающих отраслей (почти 90% промышленности) страна импортирует по низким ценам промежуточные товары (топливо, сырье и материалы), участвующие в производстве конечной белорусской продукции, которая потом в основном экспортируется. Если цены на сырье дальше будут расти, то это ударит по конкурентоспособности промышленности.
Девальвация добавилась к извечной проблеме монетарной политики Беларуси — инфляции. За 1995—2010 годы цены производителей выросли в 49 раз, а инфляция в 28,5 раза, тогда как в Казахстане они выросли в 6,7 и 5 раз соответственно, в России — в 17 и 13 раз. Хотя вроде уровень монетизации не так велик — 31% ВВП, девальвационные ожидания увеличивают спрос на валюту у населения, которое уже не доверяет официальным прогнозам. © ЧУ «Центр исследований прикладной экономики оставляет за собой право авторства на все части и разделы данного исследования. Никакая часть исследования не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, без письменного разрешения владельца.
«Уличный» курс рубля превышает не менее чем наполовину официальный курс. В обменных пунктах огромные очереди, и появляются сложности в покупке свободно конвертируемой валюты. Девальвация укрепляет инфляционные ожидания. Люди начинают скупать предметы долговременного пользования продовольственного и непродовольственного назначения.
Ставка рефинансирования с начала года уже поднималась четыре раза и составила на 1 июня 2011 года 16%, что все равно делает реальную ставку процента в экономике отрицательной. Уже за май с учетом девальвационного эффекта рост потребительских цен составил 13,1% к апрелю, а инфляция на конец периода вообще достигла 25,4%. С достаточной долей уверенности можно ожидать, что запланированный уровень роста потребительских цен в экономике на 8—9% к концу года будет перекрыт по крайней мере в 4—5 раз.
Банки могут упасть вслед за рублем
Как показал последний мировой кризис, проблемы начинаются с банков. Девальвация больно ударит по банкам второго уровня. Банки еще больше увеличили отрицательное сальдо внешних активов — до 5,5 млрд долларов на 1 мая 2011 года (с начала года рост на 30%). Увеличение сальдо растет соразмерно получаемым иностранным кредитам, которые уже составляют 6,2 млрд долларов. Валютные риски усиливаются, так как 60% кредитов банки выдали в рублях, а сумма чистых обязательств в иностранной валюте составила 7,5 млрд долларов. При ухудшении ситуации срабатывают клэймы (требования. — «ЭК») по досрочному погашению от иностранных кредиторов, плюс начнется досрочное изъятие депозитов в иностранной валюте — банки должны будут отдать единовременно 13,7 млрд долларов. Отсюда отнимем сумму чистых кредитов в иностранной валюте, выданных банками (11,3 млрд долларов), получится дефицит в 2,4 млрд долларов. У банков, конечно, есть акции и другие виды участия в капитале на 6 млрд долларов, но это не слишком ликвидная позиция, с учетом того, что паника может катастрофически сказаться на стоимости этих активов.
В этих условиях банки потребуют дополнительной капитализации у бюджета, так как всего десятая часть сектора имеет иностранное участие. Государственный долг в 28,5 млрд долларов уже составляет половину ВВП (по курсу до девальвации), а объем международных резервных активов составляет 3,5 млрд долларов, чего хватает только на одномесячный импорт при необходимом уровне обеспечения квартального объема импорта.
Отсутствие средств у Нацбанка и банков второго уровня потребуют внешнего финансирования. Партнеры по ЕЭП уже дали 3 млрд, дело за международными финансовыми организациями. Власти страны рассчитывают на кредит от МВФ в размере от 3,5 до 8 млрд долларов.
Все указанные тенденции вряд ли будут способствовать выдаче кредита по ставке, соответствующей суверенному рейтингу, она будет однозначно выше. Также взамен МВФ потребует жестких мер экономии в краткосрочном периоде, где удар придется на население, а в долгосрочном периоде будет навязана полная либерализация рынка и приватизация государственных предприятий.
Экспортно ориентированные отрасли (торговля, пищевая, машиностроение и оборудование, металлургия, горнодобыча) получат преимущества на внешнем рынке за счет снижения цены, но снижение будет не таким сильным, так как в структуре себестоимости этих отраслей велика доля промежуточных товаров. Если условия торговли с Россией выровняются, то Минск ощутит еще больший дефицит текущего счета. Россия даже в угоду ЕЭП вряд ли будет упускать дополнительный объем экспорта и субсидировать белорусскую промышленность по сниженным ценам, так как на мировых рынках цены на сырье растут.
Помимо промежуточных товаров, участвующих в производстве конечной белорусской продукции, увеличатся цены на готовые импортные товары в зависимости от сектора. Увеличение цен на импорт промежуточных и готовых товаров подстегнет уровень инфляции, что в первую очередь скажется на уровне благосостояния домохозяйств, так как до 10% импорта — это продукты и непродовольственные товары. Вследствие чего реальные располагаемые доходы населения, которые также были запланированы с ростом в 8 — 9,5%, с учетом значительного роста инфляции уменьшатся на не менее чем 10—20%.
В итоге экономику захлестнет уже социальный кризис и ее проблемы придется расхлебывать и партнерам по ЕЭП, а сумма помощи может возрасти. Положение может еще больше ухудшиться, если положительная динамика сырьевых цен на мировых рынках сохранится, а уровень договорных цен с Россией по газу и нефти может быть пересмотрен при условии сохранения Беларусью риторики общения с Россией и отказа от проведения реформ при участии российского капитала в стратегических отраслях. Казахстан также может поучаствовать в приватизации белорусской госсобственности, но у РК шансы ниже по сравнению с Россией.
А так ли привлекательна госсобственность Беларуси? Устаревшие технологии, изношенное оборудование, излишняя занятость. Не думаем, что власти пойдут на передачу нефтепереработки, телекоммуникаций и электроэнергетики. В марте нынешнего года кабмином был одобрен перечень из 244 предприятий, подлежащих приватизации до 2013 года. Это предприятия машиностроения, производства оборудования и приборов, промышленного строительства, электроэнергетики, производства медицинской техники, легкой промышленности, автотранспорта. Данные предприятия уже продолжительное время убыточны и нагружены большим количеством работающих, что вряд ли будет привлекательным для иностранных инвестиций.
Но даже при условии передачи в иностранную собственность стратегических предприятий кто даст гарантии, что правительство не создаст свои правила игры, которые в итоге повлияют на конечную цену этих предприятий?
Государственная поддержка в виде субсидирования цен на сырье, а также льготные кредиты не могут решить проблему морального и физического устаревания основных производственных фондов, а соответственно, и энергоемкости оборудования. Уровень физического износа растет из года в год и к началу 2010 года составлял почти 50% (для Казахстана — 38%), в промышленности износ составил 53%, в том числе в топливной промышленности 56%, машиностроении и металлообработке 60%, химии и нефтехимии 59%.
Высокий уровень технологического отставания и факт того, что основным акционером в экономике является государство, отрицательно сказываются на эффективности деятельности бизнеса. Нужно решать структурные проблемы экономики Беларуси, рынок сам должен регулировать ценообразование. Как только в Беларуси начнутся реформы, перед ней встанет ключевая задача: обеспечить добросовестное управление и сформировать сильные рыночные институты.
Если власти страны будут продолжать политику регулирования и поддержки собственных производителей, это отрицательно скажется на казахстанских и российских поставщиках. Зачем в дальнейшем партнерам решать проблемы отстающей экономики?
