Данная работа является обзором на статью
Victoria Baranov, Ralph De Haas, Pauline Grosjean. (2023). Men. Male‑biased sex ratios and masculinity norms: evidence from Australia’s colonial past, Journal of Economic Growth, №28
Современное общество признает право каждой личности видеть себя тем гендером, которым он/она предпочитает быть. Уже сейчас очевидно, что данное право постепенно ведет глобальное общество к смешению ролей, характеристик, признаков, профессий и норм поведения полов. Однако указанный процесс имеет инерционный характер, который, к тому же, характеризуется неравномерностью: в одних странах нормы гендерной толерантности приживаются быстрее, чем в других. Чем это обусловлено? Логично предположить, что конкретное историческое прошлое откладывает отпечаток на современное восприятие данного вопроса обществом. И эмпирическое подтверждение такого влияния на примере Австралии находят Baranov, De Haas, Grosjean (2023).
Baranov, De Haas и Grosjean в совместной работе «Men. Male‑biased sex ratios and masculinity norms: evidence from Australia’s colonial past» (прим. – «Мужчины. Смещение в сторону мужского пола и нормы мужественности: свидетельства колониального прошлого Австралии») попытались объяснить современное поведение мужчин в Австралии, их отношение к современным нормам гендерной толерантности, при помощи такого фактора, как культивируемые из прошлого нормы мужественности.
Известно, что Австралия использовалась Великобританией в качестве «мест не столь отдаленных», и за 1787–1868 гг. на континент было завезено более 150 тыс. каторжников. Вот только распределение полов среди «привезенных на остров» было сильно неравномерным: 132 308 мужчин против 24 960 женщин. Ситуация усугублялась еще и неравномерностью заселения каторжников по регионам Австралии. В итоге соотношение полов среди каторжников по отдельным регионам предопределило локальные различия в конкуренции между мужчинами, и, как далее выясняют авторы, предопределило различия в нормах маскулинности. В регионах, где было больше «смещение» среди каторжников в пользу мужчин, прижились и более «жесткие» нормы мужественности. Удивительным образом «прошлое» смещение населения в пользу мужчин влияет на поведение австралийцев и по сей день.
Авторы тестируют влияние «прошлого» соотношения полов среди каторжников (а точнее «прошлого» смещения каторжников Австралии в пользу мужского пола) на такие процессы, как
Дополнительно авторы попытались связать нормы мужской идентичности в отдельных регионах Австралии с отношением этих регионов к однополым бракам на базе данных общенационального референдума 2017 года. Также авторы делают еще пару интересных заключений. Давайте о них подробнее.
В статье изучается влияние поведенческих проявлений норм маскулинности на условия торга (взаимоотношения) между мужчиной и женщиной. В качестве проявлений мужественности рассматриваются поведение избегания помощи, мужское самоубийство, добровольное участие в Первой мировой войне, агрессия во взаимоотношениях с другими мужчинами.
В частности, авторы рассматривают гипотезу о мужском насилии: мужчины, которые ведут себя агрессивно по отношению к другим мужчинам в условиях конкуренции, также могут быть склонны к агрессии в контексте брака или других долгосрочных отношений. Несмотря на логичность, данная гипотеза не подтвердилась.
Зато другие поведенческие проявления мужественности (поведение избегания помощи, мужское самоубийство, добровольное участие в Первой мировой войне), отрицательно влияют на женщин как жен, особенно в окружающей среде, где мужчины являются экономическими поставщиками. Такое поведение, а также издевательства над мальчиками в школах и низкая терпимость к однополым отношениям также причиняют вред именно женщинам, так как женщины, будучи матерями, больше озабочены вопросом благополучия своих детей.
Однако авторы доказывают на базе тестирования, что прокси-нормы мужественности не коррелируют с гендерными нормами, касающимися социальной и экономической роли женщин.
Результаты исследования показывают картину того, как искаженное превалирующее число мужчин привило нормы мужественности, которые по сей день глубоко влияют на социальный и экономический ландшафт страны.
Так, авторы обнаружили, что увеличение неравенства в структуре полов среди каторжников на одно стандартное отклонение в пользу мужчин связано с увеличением на 5,6% доли мужчин, участвовавших в Первой мировой войне.
Для тех регионов Австралии, в которых было сильное «смещение» среди полов в пользу мужчин, по-прежнему характерно большее количество нападений (+8,8%), сексуальных посягательств (+12,8%), уровня самоубийств среди мужчин (+20,2%), рака простаты (+3,3%), а также неуверенности в необходимости вакцинации против COVID-19 среди мужчин (+18,2%).
Увеличение смещения полов среди каторжников на одно стандартное отклонение в пользу мужчин также связано со сдвигом на 0,7% той доли мужчин, которые заняты женскими или нейтральными профессиями, в сторону стереотипно мужских профессий.
Более того авторами было обнаружено, что именно в тех регионах Австралии, где изначально численность населения-каторжников была сильно смещена в пользу мужчин, в настоящее время меньше поддерживают однополые браки, а мальчики с большей вероятностью становятся жертвами издевательств (буллинга) в школе.
А именно, изменение структуры полов каторжников на одно стандартное отклонение в пользу мужчин связано со снижением на 2,2% вероятности проголосовать «за» однополые бракам и увеличением на 3,6–8,5% случаев издевательств над мальчиками в школах. Последнее воспринимается как свидетельство социализации сверстников и передачи норм мужественности. Авторы объясняют данные результаты сильным воздействием исторического соотношения полов и проявлением гегемонистских норм мужественности.
Baranov, De Haas и Grosjean заключают, что нормы мужественности продолжают влиять на австралийцев по сей день. Например, мужчины в регионах, где ранее было сильное смещение в сторону мужского пола, сильнее избегают стереотипно женских занятий, прибегают к насилию и выступают против однополых браков. Авторы в очередной раз привели эмпирические доказательства того, что нормы мужественности действительно могут проявляться на рынке труда через мужскую стереотипную профессиональную сегрегацию, т.е. отказ мужчин от занятия «женских профессий» и попадания их в долгосрочную безработицу, что потенциально снижает экономический рост.
Транспортировка заключенных в XVIII-XIX веках создала «особую» пространственную структуру соотношения полов в Австралии. Авторы пришли к выводу, что в регионах, где наблюдалось сильное смещение к мужскому полу среди каторжников, столетие спустя больше мужчин добровольно пошли на Первую мировую войну. Даже в настоящее время эти регионы Австралии по-прежнему характеризуются большей «маскулинностью» и, как следствие, большим насилием, более высокими показателями самоубийств среди мужчин, а также большей стереотипной профессиональной сегрегацией мужчин.
Более того, именно в этих исторически ориентированных на мужчин регионах Австралии в 2017 г. больше всего проголосовали против однополых браков. При этом, в этих регионах именно мальчики, а не девочки, с большей вероятностью подвергаются издевательствам (буллингу) в школе. Baranov, De Haas и Grosjean интерпретируют эти результаты как результат проявления норм маскулинности, возникших в результате интенсивной локальной конкуренции между мужчинами. Однажды установившись, нормы мужественности сохранялись с течением времени посредством семейной социализации, а также социализации со сверстниками в школах.
Результаты исследования показывают, как нормы мужественности, сформированные гендерной структурой населения в прошлом, могут вызывать несбалансированность на рынке труда, в системе здравоохранения, а также влиять на отношения к сексуальным меньшинствам по сей день, способствуя нерациональному распределению экономических ресурсов и, в итоге, влияя на экономический рост.
